Лукашенко озаботился исчезновением Мельниковой, но почему власти не ищут свою пропавшую гражданку? Рассуждает Артем Шрайбман

Исчезновение спикерки Координационного совета Анжелики Мельниковой уже четвертую неделю остается одной из самых обсуждаемых новостей. Политик перестала выходить на связь с 21 марта. Вместе с ней пропали и ее двое дочерей. Вместе с исчезновением Мельниковой КС потерял доступ к фонду, на счета которого приходили грантовые средства для Координационного совета и «Киберпартизан». По словам экс-мужа Анжелики, дочери, которые жили с ней, теперь находятся с ним в Беларуси. О том, где может быть спикерка КС, в новом выпуске шоу «Как это понимать» рассуждают политический аналитик Артем Шрайбман и журналист Глеб Семенов.

— Звучат разные предположения о том, где Анжелика Мельникова может быть. Даже Павел Латушко, чьим человеком называли Мельникову, сначала говорит, что ее телефон обнаружили в Беларуси, потом — что польская полиция не считает вероятным нахождение Мельниковой в Беларуси. Какая из версий кажется более реалистичной тебе? Связаны ли беларусские спецслужбы с исчезновением Мельниковой?

— Давай будем объективно все-таки говорить о ситуации. До сих пор, по крайней мере, на момент записи нашего видео (15 апреля. — Прим. ред.), нет никаких четких следов, указывающих на какую-то понятную, доминирующую версию. Не можем утверждать, что все, что ты перечислил, мы действительно знаем. Мы не понимаем, ее телефон в отдельности от нее оказался в Беларуси или нет. Действительно ли со счета сняли деньги, или это только слитая «Белсату» информация. Вроде бы польские источники вначале сообщали, что она уехала с детьми в направлении Лондона. Затем пошли новости, что дети все-таки в Беларуси.

Единственное, что все больше и больше становится очевидным, что с прошествием уже почти месяца с момента ее исчезновения — хороших сценариев осталось мало. Например, объяснений, где бы она просто проснулась от какого-то ретрита и сказала: «Извините, я просто взяла неожиданный отпуск». Мне в голову не приходят хорошие сценарии. Это либо что-то, связанное с личными проблемами, с криминалом, либо же с действиями беларусских или других спецслужб. Но это все еще оставляет нам огромный веер вариантов, поэтому я не возьмусь спекулировать. Это тема, в которой уже слишком много спекуляций для того, чтобы добавлять к этому еще один голос, который ничего не знает.

— Если предположить, что Мельникова сейчас находится в Беларуси и сотрудничает с властями, то почему ее, например, не показывают? Если допустить, что все это правда.

— Это тоже вызывает у меня все больше и больше удивлений. Лукашенко, прокомментировав эту тему, сказал что-то абстрактное, типа «найдите ее, чего вы там ее потеряли». И государственные государственные каналы не выдают никакой своей информации, хоть сколько-то основанной на инсайдах, связанных с Мельниковой.

Были другие подобные случаи, когда Василия Веремейчика экстрадировали из Вьетнама, когда Романа Протасевича посадили на самолете, когда какие-то люди сами вернулись в Беларусь. В общем, когда кого-то удалось каким-то образом вернуть или они сами это сделали, так или иначе, в течение трех дней всплывали отрывочные сведения, которые давали четко понять: эти люди в руках силовиков. А сейчас ничего подобного ни пропаганда, ни власть не проявляют. Это может указывать на то, что-либо они ничего не знают и Мельникова не у них в руках, либо они научились поддерживать информационную дисциплину на протяжении стольких недель.

Повторюсь, поскольку еще возможны трагические версии, связанные с ее личной судьбой, с ее жизнью, я считаю, сейчас не очень этично спекулировать на тему того, агент она или нет.

— Под трагическими версиями что ты имеешь в виду?

— Мы не знаем, жива ли она. И по какой причине она может быть в этом сценарии не жива. И поэтому в такой ситуации, пока это не известно, плясать на версии ее сотрудничества со спецслужбами я считаю неэтичным.

— А если предположить, что все-таки трагический сценарий, что, не дай бог, конечно, ее уже нет в живых. Почему официальный Минск не занимается поисками своей пропавшей гражданки?

— Здесь все достаточно понятно. А зачем им это делать? Она для них враг. Тем более человек, который получил уже польское гражданство. Они вообще, если захотят, могут аннулировать ее беларусский паспорт только на этом основании, что у нее уже есть второе гражданство. Поэтому тут мало удивительного. Беларусская власть довольно давно дала понять, что для нее есть две категории граждан. И те из них, кто поставили себя в противодействие ей, — это такой второй сорт, который не только лишается опеки государства, но и базовых сервисов, вроде той же консульской помощи. Поэтому это как раз таки меня не удивляет. В любом из сценариев я бы не ждал от беларусских властей энтузиазма и прыти в том, чтобы ее найти.